Вещи, как и люди, имеют свою биографию. Подобно людям, они переживают взлеты и падения, триумф и клевету, подражание и предательство.
Очень часто судьба картины, фарфоровой статуэтки, хрустальной люстры или зеркала в золоченой оправе вмещает в себя множество столетий и стран. И как непредсказуема, как увлекательна жизнь вещи, хранящей многовековую историю и божественный дар сотворившего ее художника!
Время расцвета антикварной торговли приходится на середину XIX века — с этого периода в Европе появляется множество аукционных домов, ведущих торг предметами декоративно-прикладного искусства и живописными полотнами известных художников прошлого. Именно тогда появляется само определение «антиквариат», подразумевающее под собой не только «благородный налет времени», появляющийся с возрастом у каждой вещи, но и высокую художественную ценность. Предмет антиквариата – это создание высококлассного мастера, изначально воспринимающееся как атрибут роскоши.
Со времен возникновения до наших дней аукционные дома не допускают на торг вещи с плохим «провенансом» (то есть, «репутацией») и недостаточными гарантиями подлинности. Количество подделок, без сомнения, доказывает истинную стоимость антикварной вещи, ее востребованность и непреходящую актуальность.
Самым ярким историческим примером «грязного подражания» может служить фальсификация изящной венской мебели Тонета – первооткрывателя технологии производства гнутой мебели из клееной древесины. Функциональный минимализм и элегантность стульев, столов и кушеток немедленно полюбилась всем странам мира.
Простые и гибкие формы мебели Тонета то и дело возникали в ресторанах, в квартирах, в шикарных особняках, даже на киноэкранах: Чарли Чаплин проделывал свои знаменитые трюки на венском стуле. Помимо мебельного производства, компания «Тонет» зарекомендовала себя в истории рекламы: она была инициатором первой «crazy» PR-акции начала XX века.
Легендарный стул № 14 был сброшен вниз с Эйфелевой башни, высота которой составляет 318,7 метра, и остался цел. Так были успешно доказаны простота и эргономичность конструкции, и спровоцировано огромное количество подражаний и откровенных подделок, в деталях или с небольшими изменениями повторявших изделия известной фирмы.
Компания «Тонет», как известно, существует и сегодня, и управляется уже пятым поколением знаменитой семьи – Клаусом, Петером и Филиппом Тонетами. Настоящая продукция фирмы, которую можно увидеть даже в самых экзотических уголках планеты, носит фирменную маркировку и рельефные штемпели — сокращенное название фирмы на немецком языке.
Стоимость лучших образцов антикварного «Тонета» — приблизительно от 1500 евро за кресло-качалку или неполный набор стульев до 10 000 евро за редкие предметы мебели в хорошей сохранности. Вместе с тем, коллекционеров, собирающих венскую мебель, становится все больше и больше, потому что, по словам великого Ле Корбюзье, «создать что-либо более целесообразное по форме попросту невозможно».
Следует отметить, что период второй половины XIX века вообще оставил в истории мебельного искусства ряд имен, известных практически каждому ценителю интерьерного антиквариата, например, братья Гамбс, работавшие на императорский двор, А.И. Тур, Н.Ф. Свирский и, наконец, братья Мельцеры, которым принадлежал знаменитый Торговый дом «Мельцер Ф. и К°».
О мебели братьев Мельцеров без преувеличения можно сказать, что она является воплощением поистине имперской роскоши. В мебели Мельцеров гармонично сконцентрированы стилистические черты модерна, ампира, «чиппендейл», неоготики, второго рококо, которые явственно проявляются в гарнитурах, созданных для покоев и кабинета императрицы Марии Федоровны в коттедже Петергофа, в интерьере Полукруглого зала Александровского дворца.
Образцы художественной игры с восточным декором и асимметрией в рамках стиля модерн, мебель «жакоб» из красного дерева с латунными тягами являются желанными, но нечастыми гостями антикварных аукционов мира. С тех пор, как мебельная империя братьев Мельцеров в 1918 году прекратила свое существование, память о ней в виде множества изумительных вещей хранится в музейных собраниях, частных коллекциях и государственных учреждениях Петербурга.
Не менее интересна история антикварных зеркал, впервые завезенных в Россию из Англии и Голландии во времена Петра I. Такие зеркала чаще всего имели прямоугольную форму и были заключены в деревянную раму, которую украшало навершие в виде двух загибающихся к центру «рогов» — стиль, называемый «петровским барокко». Одни из самых старых образцов подобных зеркал в России можно увидеть в Меншиковском дворце на Васильевском острове в Петербурге, и, очень редко — в антикварных салонах.
Подлинные русские зеркала петровского времени стоят несколько десятков тысяч евро, подделки начала XX века — до тысячи, а старые европейские зеркала — от 1 до 5 тысяч. Аналогичные вещи сегодня привозят из Европы, и не без успеха выдают за русские.
Участь старого саксонского фарфора, изготовленного на мейсенской фабрике, чуть более оптимистична – сегодня он ценится очень высоко. Бытовая мелкая пластика середины XVIII века работы Кендлера: фарфоровые фигурки придворных дам, кавалеров, итальянских комедиантов и крестьян, на торгах аукционного дома Christie’s оценивалась от 20 до30 тыс. евро.
Имя Кендлера, на протяжении полувека бывшего главным скульптором Мейсенской мануфактуры, является немаловажным компонентом, определяющим стоимость вещи. В свое время он сумел почувствовать и использовать пластические и декоративные качества фарфора.
Именно Кендлер разработал отделку фарфоровой посуды плетенкой в плоском рельефе, знаменитую двадцатипятифигурную серию «Обезьянья капелла», в которой забавные, одетые по моде обезьянки играют на музыкальных инструментах и поют. Мейсенские художники и скульпторы активно использовали в своей работе надглазурную и подглазурную роспись, в результате чего на мейсенских изделиях появились сцены из живописи Буше, Ватто и Теннирса, морских пейзажей, охотничьих и батальных сцен.
При покупке фарфоровые изделия узнают по стилю росписи и почерку художника, качеству, весу и цвету фарфора. Однако антикварные магазины устанавливают на саксонский фарфор условные цены, которые почти не соотносимы с мировыми.
Кроме этого, человеку, который мало разбирается в хороших вещах, могут предложить предмет, изготовленный в конце XIX века, позиционируя его, как фарфор начала XIX столетия. И в этом почти не будет никакого обмана, потому что разобраться во времени изготовления саксонских изделий сложно.
В некоторые периоды на Мейсене делали копии своих же изделий и ставили на них клейма, неотличимые от оригинальных. Абсолютную уверенность даст лишь музейный аналог, имеющий датировку, соотнесенную с письменными источниками.
Антикварные керамика и стекло, будь то бахметьевская посуда из цветного стекла, нюмфенбургский фарфор работы Франца Антона Бустелли (Bustelli Francesco Antonio, 1723–1763), графины, рюмки и кубки из «костяной материи», изготовленные в XVIII веке на Императорском заводе, карсельские лампы, сочетающие фарфор и бронзу всегда пользовались повышенным спросом. В антикварных салонах такие вещи – большая редкость, а интерес к этой категории высокохудожественной старины очень высок.
Это обусловлено тем, что стекло и фарфор – очень хрупкий материал, плохо поддающийся реставрации. С течением времени происходят необратимые изменения: стираются позолота и серебрение, на внутренних поверхностях графинов и стаканов появляются микротрещины, и они теряют изначальную прозрачность; возникают сколы от ударов. Так или иначе, стекла и керамики, попадающих под определение «антикварные», становится с каждым годом все меньше, а их стоимость постоянно растет.
Редчайшими предметами антиквариата с продажной способностью, эквивалентной их эксклюзивности, являются свечные лампы-бульот и миракль. Их появление и внешний вид неразрывно связаны с влиянием моды.
Лампа-бульот появилась на рубеже XVIII–XIX веков, и ее название происходит от одноименной карточной игры. Отличительные черты лампы-бульот: наличие непрозрачного металлического абажура, свободно двигающегося по стержню.
Дорогие светильники-бульот выполнялись из литой золоченой бронзы, а их абажуры расписывали орнаментальными композициями по красному или зеленому фону. Традиционно лампу-бульот ставили в центре карточного стола; ее абажур располагался на такой высоте, что тень от него падала на лица картежников, а их руки и карты были ярко освещены. Эти светильники были свидетелями многих драм, разыгрывавшихся в светском обществе первой половины XIX века.
Другой тип свечной настольной лампы — миракль: светильник с экраном для защиты глаз от яркого света. Свое чудесное название (от фр. чудо), миракль получил благодаря впечатлению, которое производили на зрителей оживающие при колеблющемся пламени свечи картины на полупрозрачном экране миракля, украшенном акварельным рисунком, тонкой прорисовкой по фарфору или перламутровой пластиной. Миракли прожили в гостиных до конца XIX века – вплоть до появления электричества, которое ознаменовало новую эру в истории осветительных приборов.
Несомненно, настоящего коллекционера антикварных предметов интерьера отличают от азартного собирателя старины безупречный вкус, эстетическое чутье и способность оценить истинную стоимость вещи. Сбор коллекции — занятие, требующее не столько азарта, сколько серьезного и вдумчивого поиска. Подлинные вещи, живущие много столетий, дарят своему владельцу способность жить, не замечая времени, и в этом заключается их неповторимая роскошь и непреходящая ценность.